Во второй половине прошлого столетия в ряде изданий было отмечено «предание» о том, что хранящийся в Оружейной Палате старинный золотой с камнями знак ордена Подвязки и современный ему документ на латинском языке, содержащий извлечения из статута ордена, принадлежали Ивану Грозному. Это «предание», не имеющее никакой опоры в истории ордена, обязано своим возникновением сочинению С. Коллинза, составленному в Москве в царствование Алексея Михайловича и опубликованному в Лондоне в 1671 г.

Коллинз записал существовавшее в Немецкой слободе мнение о том, что на русских копейках стали помещать изображение «св. Георгия» с того времени, как королева Елизавета прислала Ивану Грозному знак ордена Подвязки. («Нумизматы» из Немецкой слободы ошибались: изображение – не св. Георгия, а царя-всадника с копьем в руке, появилось на первых монетах Ивана IV в 1534 г., да и прежде было знакомо московской геральдике). Впоследствии было установлено, что и орденский знак Подвязки и документ происходили из имущества боярина А. С. Матвеева, возглавлявшего Посольский приказ как раз в те годы, когда Коллинз опубликовал свое сочинение (с 1671 по 1676 г.). В семье Матвеева сохранялась легенда, что орден был пожалован А. С. Матвееву Карлом III, однако никаких подтверждений она не имеет.

Возвращаясь ко временам Грозного, следует сказать, что об орденах Западной Европы, и, в частности, английских, в то время в Москве известного рода представления существовали. Ордены Западной Европы и «рыцери», т.е. кавалеры неоднократно упоминаются в русских посольских делах середины XVI в. Посол Ивана Грозного О. Непея 23 апреля 1557 г. был почетным гостем на церемонии посвящения кавалеров ордена Подвязки в Лондоне. Первое для России связное повествование об истории рыцарских орденов было записано в 1560 г. со слов плененного в бою вместе с одиннадцатью «кунтурами» Филиппа Белля, «ленсмаршалка» Ливонского ордена. Принятый с почетом в шатре воеводы А. М. Курбского, он увлек слушателей восторженными рассказами о завоевании Палестины и о подвигах Родосского ордена и рыцарей Испании и Португалии, о завоевании крестоносцами языческой Пруссии и, наконец, о развале ордена под влиянием реформации. Пленник был отослан с рекомендательной «эпистолией» Курбского к царю. Грозный приказал обезглавить его...

Основным знаком английского ордена Подвязки является сама подвязка – голубая матерчатая полоска с пряжкой, носимая над коленом левой ноги поверх белого трико орденского костюма. На подвязке вышит девиз HONI SOIT QUI MAL Y PENCE (да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает). Изображение этой же ленты с ее надписью повторяется в шитье орденского костюма, окружает печать ордена и замыкает в овал изображение св. Георгия на металлическом знаке. Нo к орденской цепи, установленной Генрихом VIII, подвешивалась только фигурка святого. Выше упоминался принадлежащий Оружейной Палате подобный знак XVII в. 26 звеньев цепи соответствуют уставному числу кавалеров. На звезде подвязка окружает равноконечный красный крест. На выставке Эрмитажа представлен принадлежавший Александру II орденский костюм и его диплом.

Датой учреждения ордена признается 1348 или 1350 г. Одна из легенд утверждает, что орден был учрежден, чтобы увековечить известную победу англичан над французами при Креси в 1346 г., когда король Эдуард, будто бы, подал знак к началу битвы привязанной к концу копья голубой лентой от своего костюма, а кличем англичан было «святой Георгий!». Эта легенда, однако, нисколько не объясняет темный смысл девиза. Наиболее распространенная, хотя и отвергаемая официальной историографией ордена, версия легенды приписывает слова девиза королю Эдуарду III, который будто бы произнес их в 1350 г. во время придворного бала, подняв упавшую с ноги нравившейся ему дамы чулочную подвязку; сердитые слова короля были вызваны раздавшимся кругом смехом, а учреждение ордена было своего рода местью короля насмешникам. Изречение это постепенно приобрело в аристократическом обществе характер поговорки. Л. Н. Толстой в романе «Анна Каренина» именно в таком смысле вложил его в уста Облонского во время происходящего на вокзале разговора. Французский язык изречения объясняется тем, что он вообще в течение долгого времени служил языком аристократии и королевского двора Англии.

Первым русским, познакомившимся с высоким английским орденом, был посол Ивана Грозного Осип Непея, присутствовавший в день годового орденского праздника 23 апреля 1557 г. в качестве почетного гостя на торжественном богослужении, во время которого производилось посвящение новых кавалеров. Петр I во время посещения им Англии отклонил честь стать кавалером английского ордена, так как в то время у него уже созрело желание учредить по возвращении на родину национальный русский орден Андрея Первозванного, а представление о единственности ордена было для него еще бесспорным.

Кавалерами ордена в России стали Александр I в 1813 г., Николай I в 1827 г. и Александр II с 1862 г. Возвращавшиеся после смерти награжденных знаки в России оставались без употребления, поскольку статут ордена предусматривает ношение их лишь при специальном орденском костюме. Но принадлежность к ордену можно было обозначить иначе; на принадлежавшей Александру I звезде русского Андреевского ордена центральный медальон с эмблемой и девизом охвачен изображением подвязки с ее девизом. У Николая I такое же дополнение имела звезда ордена Владимира (хранится в Артиллерийском музее).